Моя жизнь в редакционно-издательском отделе Герценки…
Кажется, что всех их я знаю бесконечно долго. А это Валентина Ивановна Курилова, Ирина Владиславовна Заболоцкая, Оксана Николаевна Чурина, художник Александр Иванович Крысов. Наверное, это от романтического духа. Но мне здесь и в делах, и в мыслях комфортно. А, значит, и в чувствах хорошо.
Конечно, когда я прихожу в отдел даже «по делу» я стараюсь «помешать» работе: что-то спрашиваю, что-то читаю, что-то говорю, два раза за несколько лет я пил чай вместе со всем маленьким коллективом... И специально к этому готовился: подгадывал время где-то около 12 часов, покупал коробку конфет, искал повод зайти… Признаюсь, что всегда это отвлечение дозирую, ибо кажется, что работа здесь ни на миг не прерывается. Но, главное, всегда планирую и решаю для себя задачи для «сейчас» и на будущее: проверить позицией редакторов идею статьи или книги, понять их ритм работы и найти в нём «лазейку» для своих публикаций… Все это возможно только при условии профессионального и доброго ко мне отношения. И сколько замечал – ко всем это так! Это и значит, что механизм отдела настроен, создана атмосфера и найден стиль деятельности. И тогда, только вперёд!
А вот и некоторые сюжеты «из моей жизни» в отделе.
С книжки «Василий Разумовский: Познание истины в просвещении…» (2014) в «Герценке» начиналась новая серия книг «Знаменитые земляки». И уже в самом начале был обозначен круг личностей для серии, а отсюда пришла идея общего макета-дизайна титула обложки: в центре – цветная фотография персоны, а по бокам – мозаика в мягком фоне других героев. Композиция, цвет – всё было хорошо, ярко, впечатляюще. Но всё же щемило чувство несоответствия фона великих исторических личностей конкретной персоне сегодняшнего дня. И уже готовую форму макета терять жаль, и новая идея плохо просматривается, и оставлять занозу «по инерции» не хочется… Помог диалог с художником Александром Ивановичем во время прогулки: почему бы окружение не сделать из артефактов жизни самого персонажа книги? Здесь есть мысль-идея: человек – всегда окружение, окружение людей и дел. И первый же вариант оказался вполне удачным, он и сейчас радует мой глаз и мой слух на рабочем столе.
Жанр книги «Матрица Времени в лицах: смыслы и формы деятельности… (2012) определён как научно-методическая. И сейчас какого-то сомнения тоже не возникает: портреты людей, друзей, коллег, учителей, учеников разных лет задают некоторое пространство, картину мира, ориентировку духовных и нравственных координат, в которых и ты ищешь и определяешь своё место. Это и есть Время, т. е. такое пространство и есть время. Сама рукопись, а затем и макет усложнялись эпиграфами, врезками текста, автографами, многочисленными фотографиями, чаще не очень хорошего качества, разными шрифтами… Словом, Оксане Николаевне – а она как редактор работала над построением макета – примерно два месяца я почти постоянно «жужжал» то по одному, то по другому поводу. Разница в возрасте у нас приличная – в два раза, но, как ни странно, по всем проблемам мы легко находили решения. Запомнилась одна частность: оставлять форзацы белыми не хотелось, возникла мысль дать разные определения времени хаотично расположенными врезками. В первом варианте своей серьёзностью и глубиной при открытии книги они стали «давить» на читателя. И тогда вдруг у нас совместно мелькнула мысль: давайте перевернём текст! Действительно, в потенциале сохранилась тяжесть идей Канта и Фейнмана, но оформительская цель вышла на первый план, смягчила восприятие форзацев. Иногда и я сам переворачиваю книгу, чтобы прочитать-вспомнить ту или иную мысль, заданную на форзаце. Хорошо вышло. И я не забываю заинтересованность Оксаны Николаевны в отношениях к тексту и оформлению книг. Вот так.
Ирина Владиславовна вычитывала две мои книги, изданные в Герценке. И при общении моё стремление отвлечь её от дела обычно терпело крах. Всё понимаю: работы у редактора всегда много, а работа-правка вычитывания рукописи на компьютере забирает все силы. Мы сравнительно быстро, почти мгновенно для 200-страничной рукописи, находили согласие по стилю и запятым, а орфографию даже не обсуждали. Но два сюжета в работе запомнились. Мне было стыдно за доставленную мороку, когда в одной из книг пришлось многократно «е» менять на «ё». Признаюсь, что я уже попривык не замечать в тексте «ё», а тут ужесточились требования. Да и, правда, в тексте лучше смотрится и читается «ё». В последней книге в одном предложении у нас разошлись позиции. Предложение было длинным, сложным, неуютным, задиристым, тормозящим чтение на фоне близлежащего текста. И Ирина Владиславовна это выловила, предложила упростить предложение, дала вариант. Но после минутного размышления, найдя обоснование необходимости торможения мысли в данном месте текста, мы решили, что можно оставить.
С Валентиной Ивановной я познакомился довольно давно, определяю по дате вышедшей работы «Триста публикаций профессора Ю. А. Саурова: биобиблиографический указатель» («Герценка», 2005). Тогда, во-первых, меня удивил жанр публикации, до этого я никогда не встречал такого формата представления автора. Во-вторых, меня удивил краеведческий отдел «Герценки», который с интересом и уважением взялся издать библиографию моих работ, а для автора это так «сладко». В-третьих, оказалось, что биобиблиографический жанр весьма богат по возможностям описания жизни автора, а читать небольшую брошюру даже самому интересно. Это всегда обобщение, даже в рамках внешне сухой формы. И все эти впечатления из того времени – все они от сотрудничества с Валентиной Ивановной. Я помогал, чем мог, она конструировала работу, правила текст, оформляла по строгим ГОСТам. Её интерес к работе, строгость и ответственность в деле для меня в то время были как-то не объяснимы. А через два года вышло второе, существенно расширенное и оформленное, издание указателя «Ю. А. Сауров: «Хочу думать и делать…», которое и сейчас читается как детектив. Вижу: качественно, творчески вершить издательские дела – стержень профессиональной позиции Валентины Ивановны как заведующей отделом. Тогда я побаивался её строгости, сейчас мне проще и комфортнее быстро решать разнообразные вопросы по настоящим и будущим рукописям…
Мораль: если меня пригласят в редакционно-издательский отдел Герценки на чай, я отложу дела и приду.
От редакции: с момента написания статьи прошло некоторое время, и отдел пополнился новыми молодыми кадрами, это редакторы Светлана Сергеевна Курбатова (с ней Ю. А. пока не работал) и Мария Александровна Зелаева. А профессора Саурова мы всегда рады видеть в нашем коллективе, общаться с ним, работать над новыми изданиями. Приходите на чай, Юрий Аркадьевич! До встречи!